Котоко Аихара не блистает в учебе, не знает, куда деть руки, когда говорит, и от волнения постоянно спотыкается — особенно, если рядом Наоки Ириэ. Он — идеальный: IQ 200, холодный, как мрамор, и красивый до обморока. Она — девочка, которая всегда с краю, с сумбурными мыслями и слишком шумным сердцем. Когда Котоко наконец решается признаться в любви, Наоки прерывает её хладнокровной фразой, будто острым ножом: «Мне не нравятся немые женщины». Всё внутри неё рушится. Или... должно было. Судьба же

Пак Си Он — тихий, словно отстранённый, но с руками, которые творят чудо. Его взгляд может ускользать от собеседника, но не от мельчайших анатомических деталей. Он не просто врач — он дарит детям шанс на жизнь, которым когда-то едва не лишился сам. Его синдром — не ярлык, а дар, отточенный болью, непониманием и отчаянным трудом. В педиатрическом отделении он словно чужой, но именно он снова и снова доказывает: эмпатия — это не всегда слова. Это точность, ответственность и внутренний свет. Его

Семья Нумата — с обложки журнала: ухоженный дом, добропорядочный отец, мама с неизменной улыбкой и сын, подающий большие надежды. Всё будто бы правильно. Всё — по правилам. И только младший, Сигеюки, не вписывается в стройный кадр: замкнутый, раздражённый, непохожий. Его бунт — не в словах, а в молчании. И чтобы «починить» сына, родители зовут репетитора. Только вот чинить будет не он. Сенсей приходит без громких обещаний. Но с первого дня начинает незримо тянуть за ниточки, вскрывать трещины

Пусан, 1997-й. Время, когда кассеты перематывают карандашом, а сердце бьётся в такт хитам H.O.T. Сон Ши Вон живёт не школой, не будущим, а своей всепоглощающей любовью к Тони Ану. Она способна сутками торчать у его дома, спорить до хрипоты о лучшем айдоле и искренне верить, что судьба готовит им свадьбу. Рядом с ней — Мо Ю Чжон, такая же безумная фанатка, но куда менее постоянная: сегодня один кумир, завтра другой. И вдруг она шокирует Ши Вон вопросом — не признаться ли ей в любви Юн Чжэ? Юн

Чу Чун Ён — режиссёр, привыкшая держать всё под контролем: кадры, актёров, расписание. Только вот сердце — не сценарий, его не перепишешь. После расставания с парнем она пытается сосредоточиться на работе, но прошлое настойчиво возвращается в лице Чон Чжи О — друга, с которым многое связывало… и, как выясняется, не только дружба. Его признание звучит неловко, слишком честно, слишком вовремя. И вот они вместе. Но любовь в закулисье — штука сложная. То свет не тот, то сцена не сыграна, то чувства

В недалёком будущем страх смерти становится частью государственной программы. Япония, решив, что осознание конечности жизни сделает молодёжь серьёзнее, запускает систему «икигами». На всеобщей вакцинации в младшей школе каждый ребёнок получает инъекцию, которая определяет — кто из них станет «тысячным» и уйдёт из жизни в возрасте от восемнадцати до двадцати четырёх лет. Выбор — случайный, а имена обречённых держатся в секрете до самого конца. За сутки до исполнения приговора человеку вручают

Они были обычными молодыми людьми — шумными, влюблёнными, с планами, с гитарами, с бессонными разговорами о будущем. Им казалось, что всё возможно: поступить, влюбиться, изменить мир. Их улыбки — как свет, их надежды — как дыхание. И они были смыслом для своих родителей, сердцем своих улиц, живыми свидетелями времени, которое только начиналось. Но всё оборвалось в один страшный день — 18 мая 1980 года. Гванджу. Кровь, танки, крики. Их юность сгорела за несколько дней. Кто-то не вернулся домой.